– Ищем, ищем, – рассеянно сказал милиционер, снимая фуражку и вытирая влажный лоб платком. – Машина ваша?

– Нет, бригадира. Оставил с утра, в лес подался, за грибами. Хотя в такую жару какие грибы… Да вы подождите его, он скоро придет.

– А откуда он сам? Номера-то у его танка не брянские…

– Шут его знает, нам он не докладывается. С хозяином на «ты», часто приезжает с какими-то военными шишками, но дело знает, хоть и молодой. А что случилось-то, командир?

– Ладно, мы к вам еще заедем попозже. – Лейтенант махнул рукой напарнику, рассматривающему баню. – Пошли, Сергеев.

Милиционеры убрались за калитку, «УАЗ» отъехал, в лесу снова стало тихо. «Мстители» посмотрели друг на друга, прислушиваясь к тишине.

– Это они ведь нас ищут, – сказал Каширин флегматично. – Все деревни, наверное, прочесывают.

– Весело вы тут живете, – покачал головой Краснов.

Панкрат бросил лопату: он успел сделать приличный замес цементного раствора, – вылил на голову полведра воды, отошел в тень.

– Уходить надо, – продолжал тем же тоном Каширин. – Если они вернутся и начнут искать бригадира…

– Уйдем завтра, – сказал Панкрат. – Вернутся Родион и Миша, обсудим ситуацию. Коля, съезди-ка в Фошнянскую больницу и привези полковника… если, конечно, он уже оклемался и в состоянии соображать.

Каширин молча начал одеваться.

– Я поеду с ним, – сказал Краснов. – По одному ездить в такое время опасно.

– Давай, – согласился Панкрат, подумав. – Только не на джипе. Возьмите мотоцикл, не так бросается в глаза.

Каширин завел мотоцикл, Краснов бросил в коляску ружье, сел сзади, и они уехали. Панкрат остался один, вдруг впервые в жизни испытав непривычное чувство безысходности и гнетущей подавленности. С бандитами на дорогах его команда управлялась неплохо, но бороться на равных со спецслужбой, да еще на ее территории, явно не могла.

* * *

Баркова в больнице не оказалось.

Как сказала старшая медсестра отделения, за ним приехали из области и увезли в центральную Брянскую психиатрическую клинику имени Семашко для прохождения реабилитационного курса лечения.

– Хотя он уже и у нас вышел из состояния фрустрации, – добавила пожилая медсестра. – Начал сам есть, умываться, смотреть телевизор.

– А у тех, кто за ним приехал, были какие-нибудь документы? – поинтересовался насторожившийся Каширин.

– Я не знаю, они беседовали с врачом, но, наверное же, были, как же иначе. Мы больных без документов не выписываем.

– Могу я поговорить с врачом?

– А кем вы приходитесь больному?

– Двоюродный брат.

– Пойдемте. – Старшая медсестра вывела Пашу из своего кабинета и провела в кабинет дежурного врача. – Лев Борисович, тут вот товарищ к вам, интересуется больным…

– По фамилии Барков, – сказал Каширин. – Мы привезли его два дня назад, у него была потеря памяти и…

– Я знаю, – кивнул врач; у него было породистое мясистое лицо с двумя подбородками. – Увезли его сегодня утром.

– Кто, куда? Вы с ними разговаривали?

– Само собой разумеется. Это наши коллеги из военно-полевого госпиталя Бурденко в Тросне. Показали документы, все чин-чином, сказали, что он крупный армейский начальник, чуть ли не генерал, но страдает расстройством психики и часто впадает в депрессивное состояние.

Каширин повернулся к медсестре, которая с видимым удивлением смотрела на врача.

– Лев Борисович, вы же говорили, что они из центра Семашко…

– Ничего подобного я не говорил, – с неудовольствием сказал врач. – Среди них был сотрудник ЦПБ, но в качестве консультанта. Увезли его военные медики, хотя я и возражал. Он вполне мог вылечиться и у нас.

– Ясно. Спасибо за информацию. – Каширин поспешил из кабинета и на вопрос врача: а кто вы больному, молодой человек? – не ответил. Он понял, что Баркова забрали в зону те же люди, что захватили у кургана двух членов отряда. Теперь надо было уходить из больницы как можно быстрей, потому что профессионалы зоны наверняка оставили здесь группу для перехвата тех, кто придет проведать больного.

Однако никто не препятствовал его выходу из больницы и никто не бросался к мотоциклу на стоянке, возле которого слонялся изнывающий от жары Краснов. И все же стоило им отъехать от здания больницы, как за мотоциклом сразу двинулся тупорылый новенький «бычок» с брезентовым верхом, младший брат нижегородской «Газели». Он мог перевозить не только любой груз весом до трех тонн, но и около двух десятков вооруженных людей – целый десант, а сельские дороги ему были не страшны.

Краснов все понял без слов, поэтому на ходу пересел в коляску и, как только мотоцикл выскочил за деревню и углубился в лес, достал помповик и аккуратно прострелил «бычку» правое колесо. Так и осталось неизвестным, кто сидел за рулем автомобиля – обычный сельский шоферюга или армейский ас: догнать мотоцикл ни тот, ни другой без колеса не могли.

Панкрат выслушал доклад Каширина с виду спокойно, скрестив руки на груди, потом поднял посветлевшие, буквально засветившиеся желтизной, как у кошки, глаза на подчиненных и криво улыбнулся.

– Мы проигрываем по всем направлениям. Начальство зоны держит здесь все под контролем, даже милицией командует, не говоря уже о средствах массовой информации. Майор Сватов землю будет рыть, чтобы найти нас и ликвидировать, как источник беспокойства и предполагаемой утечки информации. Тем более что мы стащили в зоне образчик продукции лаборатории.

– Я вообще удивляюсь, как вам удалось так долго держаться здесь в таких условиях, – признался Краснов. – Все как на ладони, чихнешь в одной деревне – слышно в другой, только леса и спасают, да и то до поры до времени.

– Нас здесь не ждали, – пробасил Каширин. – Эти сволочи привыкли чувствовать себя хозяевами положения и в мыслях не допускали, что кто-то может действовать так же нагло, как они.

– Теперь они очнулись.

– К чему ты клонишь?

– Хочу выяснить ваше отношение к происходящему. Что посоветуете делать? Сидеть здесь – это верная гибель группы, уйти – это значит бросить ребят.

– Зачем же бросать? – пожал плечами Краснов. – Давайте тихо исчезнем за пределы области, доберем людей, экипируемся и вернемся.

Панкрат потянул мочку уха, задумался, кивнул.

– Здравая мысль. Ты, Николай?

– По-моему, Андрей прав. Мы потеряли четверых, если считать Витьку Баркова, чуть ли не половину группы, впятером осилить зону не удастся.

Панкрат облокотился на крышу джипа, размышляя о чем-то. В кабине машины чирикнула рация. Панкрат достал трубку, поднес к уху, выслушал сообщение и повернул голову к выжидательно глядящим на него подчиненным.